Ярославль

"Экономика, работа, дело, фото, котики

Экономический словарь

Экономический словарь

Слова на А

Австрийская школа политической экономии

– это прогрессивное направление в политической экономии возникшее в конце 19 века в противовес марксизму. Свое название эта школа получила в связи с тем, что главные представители школы (К. Менгер, Е. Бем-Бевек, и Ф.Визер) жили в Австрии. Эту школу также еще называют Венской школой, психологической школой. Австрийская школа оформилась в 70 гг. 19 века. Это был период большого подъема рабочего движения, появления 1 Интернационала, выхода «Капитала» К.Маркса.

Главные усилия школы были направлены на разоблачение несостоятельности основных положений Маркса. В противовес ошибочному марксистскому учению, они выдвигают свою, более правильную теорию, где на первое место выдвигают обмен и потребление. Ибо, если только производить, но не обмениваться, то человек вновь окажется в периоде первобытности, не используя мощнейший потенциал экономики – обмен, а значит минимальный рост эффективности (производительности) труда, отсутствие прибыли и разделения труда. Австрийская школа основными определяющими элементами хозяйства справедливо объявляет индивидуальные потребности человека в определенных благах, как основу (это подтверждает первая аксиома экономики), умышленно не называя их товарами, так как в то время понятие товара было ограниченным, особенно у того же Маркса.

Австрийская школа в противовес марксисткой придуманной теории прибавочной стоимости, объявила источником меновой стоимости полезность вещи, а не затраченный на нее труд, что было гораздо более прогрессивным взглядом, нежели точка зрения Маркса. Если бы экономисты Австрийской школы, вместо понятия полезности, использовали бы понятие выгодности приобретения при обмене, то были бы абсолютно правы.

Сама теория полезности («чем вещь полезнее, тем она дороже») возникла еще в 18 веке (Кондильяк, затем Сей), но Австрийская школа эту теорию усовершенствовала. В качестве нового довода Австрийская школа выдвинула понятие субъективной оценки вещей, что, по сути, было почти верным пониманием процесса обмена. Поскольку даже в субъективизме оценки полезности вещи лежит выгодность ее приобретения, то есть определенное сравнение ее в МС (в меновой стоимости). Решающее значение при этом, по утверждению Австрийской школы являлась предельная полезность, т.е. полезность последней единицы. Они правильно заметили, что уровень «предельной полезности» данной вещи зависит, с одной стороны, от необходимости в потребности в этой вещи, а с другой стороны, от редкости последней, от размеров наличных запасов этой вещи, от степени насыщения потребности в ней и так далее. То есть Австрийская школа была в одном шаге от верного определения сути обмена вещей, в отличие от Маркса, который «уехал» совсем в другую сторону в понимании сути обмена, а далее и всего остального. Маркс изначально ограничил себя неверными рамками своего исследования экономики, по сути одним производством, не понимая ни значение обмена и ни разделения труда. А потому К.Маркс исследовал не капиталистическое общество, а современное (для его времени) хозяйство большой общины.

В основе теории «предельной полезности» Австрийская школа в политической экономии, верно, определяет цену как равнодействующую или результат субъективных оценок данного товара  со стороны покупателей и продавцов. Субъективная оценка данного товара со стороны покупателя определяет максимальную границу цены для него, а субъективная оценка со стороны продавца – минимальную границу. И это, по сути, было абсолютно справедливо, с той лишь небольшой разницей, что под субъективными оценками и покупателя и продавца заложены вполне объективные причины, до которых, к сожалению, представители Австрийской школы не дошли. Под субъективными оценками человека сокрыта элементарная выгодность обмена (или не выгодность, но тогда добровольный обмен не происходит), акта купли-продажи.

Австрийская школа подразделяла все блага на две большие группы: потребительные блага, т.е. предметы потребления, и «производительные блага». Последние охватывали и средства производства и сам труд. Отождествив труд и средства производства, Австрийская школа определяет «субъективную ценность» и «цену» труда на тех же основаниях, что и субъективную ценность средств производства, что вполне логично.

Австрийская школа справедливо говорит о том, что в обращение поступают в первую очередь лишь излишки продуктов из натуральных хозяйств после удовлетворения собственных потребностей, что характерно для зарождения товарного производства. Да, к сожалению, о развитом товарном производстве Австрийской школой сказано не много.

Но говорить о том, что «теория полезности» не в состоянии объяснить закономерности предложения товаров и платежеспособного спроса, не правомерны.

К сожалению, в Австрийской школе не смогли правильно определиться с важнейшим вопросом экономики, с происхождением и сутью прибыли, хотя их путь был обозначен в правильном направлении.

Австрийская школа утверждала, что такие понятия как меновая стоимость, цена, заработная, прибыль, рента лежат в психологии изолированного «хозяйствующего субъекта», очевидно за это их и называли психологической школой. Австрийская школа отрицала естественный, общественный исторический характер этих категорий, хотя, представляя их как вечные категории присущие любой экономики, и были правы.

Взгляды Австрийской школы имеют распространение и сегодня. Современные последователи Австрийской школы рассматривают общество как сумму хозяйственных атомов, а социальные законы – как результат столкновения индивидуальных интересов, справедливо утверждая, что частный рынок и его законы есть естественные и стихийно развивающее понятие. И весьма справедливо показывая, что невозможно сознательно контролировать общество, в том числе и в сфере экономического хозяйства. Важно только научиться подстраиваться под эти процессы, и слегка корректировать их. Всякий жесткий контроль над этими процессами или грубое вмешательство в них приводит, и будет приводить только лишь к неразумным потрясениям для человечества, то есть к разному роду кризисов. Что не раз уже доказывала история нашего развития, в том числе и экономического.

Автаркия

– экономическая политика, направленная на хозяйственное обособление государства от экономик других стран, стремление создать замкнутое (современное натуральное) хозяйство. В современных условиях автаркия обычно сводится в стремлении, всячески ограничивать ввоз товаров из-за границы. В то же время поощрять вывоз товаров и капитала за рубеж, особенно в менее развитые страны, с целью укрепления в них своего экономического, а стало быть, и политического господства. Все это делается, прежде всего, для получения высокой прибыли для своих монополий. По сути, сегодня скрытой формой автаркии занимаются США и страны Западной Европы, причем не только по отношению к странам Африки или Латинской Америки, но и в отношениях со странами Восточной Европы. Особенно ярко это наблюдается в отношениях со странами Прибалтики и Украиной. Политика автаркии тормозит экономическое развитие не только в тех странах, против которых вводятся эти ограничения, но и экономическое развитие самих стран, вставших на путь современной автаркии. История экономики и современное ее состояние наглядно показывают, что экономики всех стран развиваются гораздо успешнее, если в мировых экономических отношениях присутствует свобода в развитии международного разделения труда. Это нам показывает экономическая история еще со времен становления древнего купечества. Любая экономическая замкнутость или ограничения свободного обмена приводят к экономическому ухудшению, что наглядно продемонстрировало падение рабства и феодализма, именно в первую очередь из-за наличия преимущественно натурального хозяйствования, а не развитие обменных процессов.

Автоматизация производства

– основное направление современного научно-технического прогресса. Автоматизация производства стремится к всеобщей механизации труда, всех производственных процессов, ее задача освободить человека от тяжелого физического труда, от непосредственного обслуживания и прямого управления производственными процессами. В результате автоматизации производства исчезает зависимость производственного процесса от состояния и ошибок человека. Автоматизация производства выводит ограниченные функциональные, физические возможности человека за рамки прямого производства, предоставляя развитие скорости производства не человеку, а совершенствованию машин и их управлению. Все понимают, что в сутках только 24 часа, из которых нормально работать человек может только 8, а остальное время человеку необходимо на отдых и решение своих социально-физиологических проблем. Машина же в состоянии молотить все 24 часа без усталости, разве что приостанавливаться для профилактики и ремонта. Преимущества автоматизации производства не вызывают сомнения. Благодаря автоматизации производства человек в состоянии пересматривать технологии производств, внедряя более совершенные технологии с использованием машин, а человеческого труда. Манины не только гораздо производительнее, нежели человек, но машинами легче и управлять, закладывая в них просто определенный алгоритм, с которым машины справляются лучше, чем сами люди, у которых всегда появляются несвоевременные проблемы. Но автоматизация производства требует от самого человека больших знаний, большей производственной дисциплины и так далее. Автоматизируя производство человек не должен забывать, что и он сам становится «заложником» этой автоматизации, вынужден подстраиваться под нее.